В России живут счастливые люди

Синдром «белого пальто», или Как потерять друзей и заставить всех себя ненавидеть

Ликбез

Как часто вы натыкаетесь на комментарии из серии «В год с соской – прикус испортите», «Вообще, собака должна гулять с намордником в специально отведенных местах» и, мое любимое, «В вашем возрасте детей пора рожать, а не путешествовать»? Такие люди раздают свои «бесценные» советы слегка свысока – словно они только что спустились с небес в этот бренный мир и снизошли до того, чтобы объяснить невеждам, как правильно жить, воспитывать детей и есть макароны («Пасту, милая, ПА-СТУ», – с раздражением произносит сейчас «белое пальто»).

В реальной жизнь речь человка в «белом пальто» сопровождается высокомерной полуулыбкой и периодическим закатыванием глаз. Смотришь на него и представляешь, что мысленно он произносит примерно следующее: «Вы, конечно, не достойны, но так уж и быть, я просвещу».

В «белом пальто» каждый идеален. У человека в этой невидимой одежде никогда не кричат дети, от него никогда не уходят мужья/жены, у него никогда не болит голова и не подгорает каша, у него никогда не бывает беспорядка, а уборная настолько чистая, будто ее используют исключительно для чтения Пастернака. Он всегда и во всем прав, даже если есть миллион фактов, свидетельствующих об обратном.

«Белое пальто» обесценивает чувства и эмоции других, стараясь показать себя с лучшей стороны. Его речь – квинтэсссенция доклада на заседании политбюро и наставлений бабушки перед сложным экзаменом.

Почему некоторые люди так любят учить других: особенности характера или глубокая психологическая травма?

Кто виноват?

Все действия «белого пальто» сведены всегда лишь к одному: получить минутное удовлетворение от ощущения собственного превосходства. И это единственная причина, по которой ваш торт всегда будет хуже его.

Нарциссизм, комплексы, мания величия, гипертрофированное эго, привлечение внимания, cтрах, одиночество – выберите удобное для себя объяснение, почему собеседник (или комментатор) позволяет себе подобное поведение. А затем пожалейте его! Потому что быть «идеальным», пусть в большинстве случаев только у себя в голове, очень и очень сложно.

Такие люди глубоко несчастны, даже если реально спят на накрахмаленных простынях и едят только из венецианского фарфора девятнадцатого века.

Вот представьте, что девушка составила себе список из ста никогда: я никогда не разведусь с мужем, я никогда не накричу на ребенка, я никогда не позвоню первой, я никогда не выругаюсь матом. Живет она себе, живет, загнанная в собственные рамки условностей, а потом по случайному стечению обстоятельств нарушает свои «никогда».

Разводится с мужем, потому что он изменил, кричит на ребенка, потому что это единственный способ спасти его от опасности, звонит первой своему бойфренду, потому что он сломал палец и нуждается в помощи, смачно ругается, застряв каблуком в металлической решетке перед подъездом….Все это очень бьет по самолюбию. Оснозание собственного несовершенства дорого стоит.

Иногда слишком дорого, чтобы продолжать жить привычной жизнью.

Людей в «белом» пальто недолюбливают в компаниях. Их неохотно зовут в гости и без удовольствия поят чаем, потому что «это же жена Володи, c которым мы за одной партой сидели», а не потому, что человек хороший.

Неустойчивая самооценка требует регулярной подпитки извне, а самый простой способ ее получить – сравнить себя с тем, кто хоть в чем-то тебе проигрывает (хотя бы в соскам для младенцев, будь они неладны). Осознание собственной гениальности – прямой путь к остановке в развитию и деградации в конце концов. И только одно это – серьезная причина снять эту злосчастную одежду.

Что делать?

Самый лучший и простой способ не тратить свою энергию на «пальто» – игнорировние. Соглашаться со всеми советами милого друга бесполезно – у него в рукаве найдется еще с десяток, которые придется выслушать. А это – время, ваш самый бесценный ресурс. Не тратьте его понапрасну.

И последнее. Cчастливых и благополучных людей не задевают наставления о сосках, мужьях и борщах. И если вы на это реагируете, пытаясь доказать «пальто» свою правоту или проводить его в словесное далекое путешествие, задумайтесь, в чем причина такой реакции? Возможно, в том, что сегодня самым неожиданным образом вы тоже вышли из дома в белом?

Источник: //liveangarsk.ru/family/545447-sindrom-belogo

Никита Михалков: «Я слабый человек, просто Бог помог мне» — OpenSpace.ru

Читать!

— Для кого-то это может и странно, для меня — естественно. Предпочитаю то, что могу, делать сам. Всегда можно лихо смонтировать, но когда человек слишком профессионально все делает, это выдает дублера. Достоверность есть, когда понятно, что есть усилие. Я много занимался. К этой картине особенно готовился.

— А каким спортом вы занимаетесь?

— Занимаюсь многими видами. Играю в футбол, в теннис — четыре раза в неделю. Занимаюсь фитнесом, занимаюсь пилатесом, занимаюсь плаванием. Я чередую все это, три часа в день трачу на спорт.

— А как вы в смысле питания, распорядка дня?

— У меня достаточно спонтанный образ жизни. Я стараюсь, если получается, не есть на ночь, но не всегда выходит. Очень ограничиваю себя в питейных удовольствиях. Стараюсь ограничивать себя в общении, иначе концентрация теряется. Можно, конечно, расслабиться, но я предпочитаю поехать с друзьями на охоту, чем ходить по клубам.

— А животных убивать — это ничего?

— Ничего. Смотря как ты к этому относишься. Сэлинджер говорил, что сентиментальность — это когда человек уделяет животному больше внимания, чем ему уделял Господь Бог.

— То есть мясо вы тоже едите?

— Да.

— Количество стресса в Москве, загрязненные воздух и вода, люди нервные — все это гнетет и давит. Как вам тут?

— Вы знаете, я в Москве не живу — даже ни разу не ночевал за последние двадцать пять лет. Живу за городом. Первую половину дня занимаюсь спортом. А потом, знаете, некоторое охранное ощущение идет из того, что ты пытаешься сократить бессмысленное общение — вот это стояние со стаканом и с вопросом «How are you?» — «I’m fine». Мне это просто неинтересно. Это бывает необходимо, но я не рвусь. Причем у меня нет усталости, просто я ничего от этого не получаю. Могу наблюдать за этой клоунадой, но мне не смешно, раздражает.

— Кто и что вам интересно тогда?

— Мне интересно то, что наполнено энергией — творческой, созидательной, креативной или, скажем, энергией, связанной с общим делом: та же самая охота, футбол. Интересно то, в чем есть определенное единение, когда люди могут не разговаривать и все понимать. Я люблю двигаться. Меня ужасно опустошают бессмысленные разговоры. Понимаете, о чем я говорю? Вот, например, программы «Первого», второго каналов, когда они молотят под Голливуд, лос-анджелесское телевидение 1960-х годов — даже по цветам. Когда все время фигурируют одни и те же люди, критерии совершенно смещены. «Позорно, ничего не знача, быть притчей на устах у всех». Такое мышиное царство… Оно, в общем, имеет право на существование, но это не повод воспринимать его всерьез…

— А Елену Ямпольскую (зам. главного редактора газеты «Известия», стоящая на клерикально-государственнических позициях. — OS) вы читаете? Как вы к ней относитесь?

— Я очень хорошо к ней отношусь. Считаю ее очень серьезным… И не потому, что она хорошо писала про наше кино. Она — определенный человек, со своей позицией. Она бывает резкая очень, иногда эта резкость не оправдана. Я испытываю к ней чувство уважения, потому что она не зависит от цеховых интересов, клановых, дружеских и т.д. Она пишет то, что она чувствует. Я думаю, что у нее есть такой хороший стержень и бесстрашие. А почему вы меня о ней спросили?

— Это вопрос от редактора. Вы говорите, что вам интересны те люди, у которых есть идеи, энергия, активность. Можно какие-то конкретные примеры?

— Это люди, с которыми я общаюсь. Эдик Артемьев — композитор. Или Леня Верещагин — мой продюсер. Маковецкий, Дюжев — актеры. Мои литераторы, сценаристы. Или это могут быть люди вообще не из нашей среды — [председатель Синодального информационного отдела Русской православной церкви, главный редактор журнала «Фома» Владимир] Легойда. Андрей [Николаевич] Сахаров — академик, Капица. Или там Саша Любимов, Олег Добродеев, Борис Любимов — ректор «Щепки». Мне интересны люди, с которыми можно аукаться одними и теми же критериями. Ну и еще одна очень важная вещь — я в последнее время абсолютно согласен с Василием Васильевичем Розановым, который написал, что «человек без веры мне вообще неинтересен». Удивительная вещь! Замечательный может быть человек: добрый, хороший, порядочный, не пьет, не изменяет жене, не курит — ну сама, так сказать, добродетель. Но если ты понимаешь, что в этом человеке нет веры, все эти добродетели становятся бессмысленными. С ним не о чем разговаривать, нет точки отсчета. То есть можно говорить: «Слушай, какая хорошая бумага! Из чего это она сделана?» Вот это да, можно. А поговорить, скажем, о живописи — уже все. Не потому, что он неграмотен, а потому, что другая точка отсчета.

— Не понимаю: если человек неверующий, с ним нельзя говорить о живописи?

— Нет, говорить можно. Но трудно, потому что он причину того или иного видит в одном, а я — в другом. Мы оцениваем следствие, но по-разному понимаем причину. Мы согласны, что «это плохо», а почему плохо — он думает так, я думаю иначе. Не можем с ним совпасть. Важно понимать, что это не сектантство, не клерикальность… Не, так сказать, жуткая фраза «я глубоко верующий человек» — не об этом речь. Совершенно другая субстанция.

— Вы имеете ввиду конкретного православного Бога?

— Конкретного православного. Но это не повод, чтобы я не уважал человека, исповедующего ислам. Наоборот. Мне с ним интересно, мне с ним легко. Когда я говорю, что человек без веры мне неинтересен, это не значит, что мне неинтересен человек, не верующий в православного Бога.

— Вы читаете прессу? Интернет? Откуда черпаете информацию?

— Я смотрю новостные программы, читаю в интернете оценку тех или иных новостей. Не люблю анонимную болтовню, она безответственна. Ты можешь вывести некий средний уровень отношения общества к проблеме, но вникать в это у меня интереса нет.Когда я работаю, то читаю только то, что связано с работой. Если это фильм по классике, как «Сибирский цирюльник», то ты читаешь Куприна, ты читаешь Зайцева, ты читаешь устав Александровского училища, ты читаешь письма, ты читаешь воспоминания, ты читаешь генерала Ермолова. То есть все как бы становится прикладным; ты читаешь и черпаешь из этого огромное количество информации, которая может тебе пригодиться в быту.Когда мы готовились к «Утомленным солнцем», мы собрали огромное количество информации: письма, дневники, какие-то ненапечатанные рассказы, шестьдесят часов хроники и т.д. Из этого вынимаешь гигантское количество материала — эмоционального, энергетического, который очень часто расходится с официальной версией.Когда я нарушаю что-то, я должен знать, что я нарушаю, — и делаю это сознательно. Это не документальное кино. Но когда мне говорят «Какие там могут быть флаги со свастиками?»… Это, извините, было, только не флаги были, а змеи. Танки на большой скорости шли, и реяли гигантские змеи со свастиками, за ними шла конница, все лошади были в противодымных масках, и все всадники были в противопыльных масках. Зрелище было невероятное и очень устрашающее. Солдаты седели в окопах от ужаса при виде этой армады. К сожалению, наши танки такой скорости развить не могли. Ложки… Бомбили ложками, вы знали об этом?

— Нет, про конницу тоже не знала.

— Можете представить степень презрения к врагу… На позиции наших войск сбрасывали бочки с дырками из самолетов, которые воют так, что человек зарывается в землю от ужаса, обкакивается и описывается. А летят с неба тысячи ложек, просто оловянных ложек, а в середине — дырка, написано «Учебная» по-русски, а на рукоятке: «Иван, иди домой, я скоро приду».

— Психическая атака.

— Конечно. Было это по всем фронтам? Нет. А вот там, где было — было, и этого достаточно.

— Почему вы так долго снимали картину?

— Конечно, долго. Но вы вычлените, пожалуйста, из этого времени фильм «12», к которому был написан сценарий, который был снят, смонтирован, выпущен — был достаточно большой законченный процесс. Да, мы снимали долго, но у нас есть оправдание — мы сняли за это время как бы три картины: «12», «Утомленных солнцем — 2» и пятнадцать серий телевизионной версии. Это не пятнадцать серий из срезок, которые не вошли — там сцены снимались специально для сериала.